Мы ехали по отлично накатанной грунтовой дороге из долины Комаровой к реке Артемовке. Ехали не торопясь, часто останавливались, и спутник мой, сотрудник Уссурийского заповедника им. Комарова, рассказывал о здешних местах, о тайге, о звере.
- Не боитесь, что браконьеры воспользуются дорогой в собственных интересах? - спросил я гостеприимного хозяина. - Кое-где таких дорог боятся как пожаров. Бывает, и нужна она, позарез необходима, но не отсыпают, не строят, ссылаясь, что труднее будет охранять заповедник как раз от браконьеров.
- Как бы не так, - возражает собеседник. - Когда есть дороги, куда легче бороться с нарушителями заповедного режима, патрулирование осуществляешь оперативнее. А если пожар случится, по дороге в момент можно и технику перебросить, и людей, да и сама дорога служит препятствием для распространения пожара. Только сильный ветер перекинет верховой огонь через дорожную полосу.
В центре заповедника, на берегу говорливой горной речушки Комаровки - небольшой своеобразный мемориал. Здесь в тени раскидистого маньчжурского ореха могила Константина Георгиевича Абрамова, человека, стоявшего у истоков заповедного дела на Дальнем Востоке, первого директора Сихотэ-Алинского заповедника, сделавшего чрезвычайно много для изучения дальневосточной природы и потратившего большую часть своей жизни на борьбу за рациональное использование природы, за сохранение ее богатств от расхищения всякого рода браконьерами.
Невдалеке от скромной могилы Абрамова стоит домик, построенный в восточном стиле. Обычно его называют домиком академика Комарова, так как, наезжая в заповедник, Владимир Леонтьевич якобы останавливался и работал в этом доме-кабинете.
Домик изнутри отделан досками из многих пород деревьев; этим хотели сделать Комарову приятное, так гласит легенда. Однако Владимиру Леонтьевичу, человеку скромному, относящемуся к природе с такой аккуратностью, которая порой удивляла его друзей, подобное внимание к его персоне пришлось не по душе. И работал он рядом в походной палатке.
Еще в 1913 году, проходя вверх по течению Комаровки и любуясь чудесными кедрово-широколиственными лесами, не тронутыми огнем, рубкой, чудом уцелевшими под самым Уссурийском, Комаров подумал о необходимости сохранить уникальный таежный массив.
Идею удалось осуществить почти через двадцать лет. Заповедали семнадцать тысяч гектаров тайги в верхнем течении Комаровки. В 1972 году заповедную площадь увеличили до 40,5 тысячи гектаров; ныне Уссурийский заповедник им. Комарова расположен в бассейнах рек Раздольной и Артемовки в Уссурийском и Шкотовском районах. - Конечно, и эта площадь мала для постоянной "прописки" крупных млекопитающих, - огорченно заметил спутник. - Неплохо бы увеличить ее до ста тысяч гектаров. Пусть звери спокойно живут, размножаются у нас. Станет тесно - уйдут дальше, в тайгу.
Мы спустились вниз под обрыв, на самый берег Комаровой. Выше по течению реки зашумела галька, и к воде вышел пятнистый олень - самочка. - Эти благородные животные, - заметил мой проводник, - одно время не давали нам огородничать. С трудом отстояли от них плантацию, первую плантацию культурного женьшеня в Приморье. Кстати, пойдемте посмотрим: на женьшене должны уже ягоды покраснеть... А оленей - несколько голов - привезли из совхоза. Они прижились, размножились. Как-то тигр пытался охотиться за ними, да где там. Олени при первой же опасности к человеческому жилью прибивались. И раз заговорили мы о млекопитающих, отмечу, что в заповеднике, даже на такой малой территории, можно встретить одну пятую всех видов, живущих на территории нашей страны... Осторожно, не споткнитесь: пока мы с вами ходили к реке, тропинку под дерниной пересек крот уссурийский. Его активная деятельность сразу бросается в глаза, а вот как живут землеройки, самые маленькие млекопитающие - большой секрет, особенно трудно обнаружить водяную кутору. Представьте, более сорока лет назад зоолог Емельянов отловил два экземпляра куторы, одного из самых мелких животных, ведущих полуводный образ жизни, и с тех пор об этом зверьке ни слуху ни духу...
- А вот вы сказали о тигре.
- Обхаживают заповедную территорию и тигры. Жить не живут - места для проживания одного-двух семейств вполне достаточно, но трудно, пожалуй, найти потайную падь или урочище, куда бы не заглядывал человек. С 1960 года благодаря тигру у нас окончательно исчезли волки. Хотя для заповедника любой зверь интересен, важен. Тот же самый волк, я говорю о сером, повсеместно объявлен вне закона. Единственным пристанищем для него может служить только заповедник. А отсюда его тигр выживает.
Предполагаем, что живет в заповеднике, на прирезанном участке Шкотовского района, семья леопарда, но этот зверь не тигр, он старается не "выдавать себя" даже следами жизнедеятельности. Иногда гостит у нас рысь. Самый мелкий представитель кошачьих - лесной кот - обычный вид для заповедника. Часто можно встретить лисицу, енотовидную собаку, барсука и косулю.
Мы подошли к грядке, затянутой сеткой. Под ней на стебельках примерно полуметровой высоты, над мутовками темно-зеленых листочков краснели плоды женьшеня. Отсюда, с этой поляны, начиналась история культивирования женьшеня в крае. Много трудов приложила Зинаида Ивановна Гутникова и другие специалисты, прежде чем смогли рекомендовать крайне прихотливое растение для промышленного разведения в Анучинском районе.
Кроме женьшеня, растущего в заповеднике в диком состоянии и доставляющего немало хлопот охране из-за наплыва каждую осень браконьеров - корневщиков, аралиевые представлены всеми остальными видами.
Полюбовавшись темно-алыми ягодами легендарного растения, мы отправились в путь.
Невысокие горы Пржевальского сплошь покрыты густым лесом, лишь кое-где синеют голые скалы и останцы. Для Уссурийского заповедника, 90 процентов площади которого занято тайгой, характерны кедрово-широколиственные леса или настоящие кедровники, чернопихтово-широколиственные или черно-пихтарники и кедрово-елово-широколиственные. На южных склонах горы Змеинка сохранились сосново-дубовые леса. Спутник мой, перечислив лесные формации заповедника, добавил к ним участки, где преобладают "гости" с севера края - ель аянская и пихта белокорая, а также ивняки, чозенники, ясеневники, ильмовники, растущие по долинам рек.
Мы остановились под сопкой у огромного, с тремя вершинами кедра-великана.
- Около 30 метров высота этого поистине короля деревьев Уссурийской тайги. Как урожайный год, здесь настоящий пир для зверей, как, впрочем, во всех кедрачах. Заметно увеличение животных на следующий год. Наши кедрачи - это целый естественный дендрарий. А
вгустовское утро в тайге тихое и спокойное, не слышно птичьего гомона, разве что сойка или кедровка, прокричав, пролетит мимо человеческого жилья. С балкона лесного кордона мы с проводником смотрели на легкие, прозрачные клочья облаков, тающие в лесистой долине Комаровки.
- Да, птиц мы почти и не видели, - говорит мой спутник. - Но вот-вот начнется осенний перелет, тогда - пожалуйста.
У нас обитают птицы, характерные как для северных, так и для южных лесов. Например, обитатели северной тайги - глухая кукушка, корольковая пеночка, соловей-свистун соседствуют с представителями южных широколиственных лесов - восточно-азиатской совкой, ширококрылой кукушкой и серым личинкоедом. Широко распространенные в стране ястреб-тетеревятник и длиннохвостая неясыть обитают рядом с южными хищниками - ястребиным сарычем и малым перепелятником. Темно-синий с красным клювом широкорот, синяя и даурская мухоловки - выходцы из южных лесов. А рядом скромно окрашенные птицы смешенных и хвойных лесов умеренной зоны - рябчик, обыкновенный дубонос. Весной и в начале лета слышны песни обитателей южных лесов Восточной Азии - сизого дрозда, короткохвостой и бледноногой пеночки, а в сумерках и ночью слышны крики иглоногой совы и индийского козодоя - северян, А самые обычные птицы - обыкновенная кукушка, черноголовая гаичка, пищуха, поползень участвуют в общем оркестре с обязательной барабанной дробью большого пестрого и белоспинного дятлов...
Не так много птиц гнездится в заповеднике - около 40, но вспомним, что почти всю его территорию занимают леса, здесь нет крупных открытых пространств, водоемов, даже опушки редки.
Пора было прощаться. Мой проводник сорвал кленовый листок и сказал: "Когда хотят возвратиться в места, где бывали, бросают монету. А вы возьмите этот кленовый листок, заложите в записную книжку, и наверняка он приведет вас снова в Уссурийский заповедник!"
Суворов, Е.А. Уссурийский заповедник // Суворов, Е.А. Заповедное Приморье. – Владивосток, 1981. – С.23-30.